Сообщений в теме: 392

[Maraharme]

Лада, я прошу прощения, просто мне показалось, что те люди, которые не хотят никого хоронить автоматически записаны в категорию "боящихся смерти". Задело скорее всего за живое меня.))) А то, что вы смогли перестать ненавидеть мать - очень здорово.

[Мадам Ви]

Смерть детей тоже советуете регулярно представлять?)

А к смерти детей вообще очень спокойно люди раньше относились.
У моей прабабушки одна дочь в младенчестве умерла и у бабушки тоже умерла вторая дочь. Прабабушку я не застала в живых, а вот бабушка очень спокойно говорила, что родилась девочка, чем-то заболела и умерла.

[Мадам Ви]

Я не о своей идеальности, простите. Я к тому, что люди не смерти боятся, а применения смерти решению своих проблем.

Люди боятся неизвестности, а еще боятся боли. Поэтому самое страшное наказание в посмертии это не небытие, а вечные муки.

[Леонсия 2.0]

А к смерти детей вообще очень спокойно люди раньше относились.
У моей прабабушки одна дочь в младенчестве умерла и у бабушки тоже умерла вторая дочь. Прабабушку я не застала в живых, а вот бабушка очень спокойно говорила, что родилась девочка, чем-то заболела и умерла.

Вы тоже так?

[Мадам Ви]

Вы тоже так?

Я и моя мама - уже нет.Но мама меня рожала в 89-м, тогда уже были другие принципы. Про 60-е и 70-е не знаю, насколько тяжело тогда реагировали на смерть ребенка.
Хотя среди медиков даже сейчас периодически встречаются люди "утешающие" мать, потерявшую ребенка словами " ты еще молодая, еще родишь".

[Лада555]

Сохраню здесь отрывки из книг Анастасии.

 

Я обожаю сцену, в которой показано, что Анастасия, при всей ее мега-гармоничной воспитанности и идеальном общении с ее дедушками, тоже не всегда их слушала.

Делала, как она считала нужным, но с уважением 

 

Когда ты первый раз пришёл с Анастасией на её полянку и спать укладывался в её землянке, нам пришлось прийти на полянку внучки.

— Зачем?

— Она позвала. Мы почувствовали это и пришли к озеру вместе с моим отцом.

Анастасия стояла на берегу, в руках она держала сплетённый из цветов венок и была вся какая-то торжественная, ухоженная, как невеста. Когда мы подошли к ней, отец строго спросил:

— Анастасия, события какие тебе позволили мысли наши вечерние прервать?

— Дедулечки, мне ж, кроме вас и некого позвать, лишь вы одни понять меня способны.

— Говори, — отец позволил мой.

— Я повенчаться собралась, в свидетели венчанья моего вас позвала.

— Венчаться? — переспросил Анастасию я, — венчаться, а где же твой жених?

Не должен был я говорить, когда отец вёл диалог. Он строго на меня взглянул. Она не мне, ему, как старшему, сказала:

— Когда обряд венчания творится, сначала спрашивают молодых, как будет жизнь устроена вокруг. Какое сотворено пространство.

 

Отец об этом знал, не нарушая правил, согласился. Вот тут-то, похоже, нас внучка и отключила, как говорится на вашем языке, или очаровала, как в прекрасном сне.

Анастасия стала о будущих соседях говорить своих. Она умеет своей мыслью голограммы строить, об этом знаешь ты, Владимир.

— Да, знаю.

— Но в тот раз над гладью озера она картины необычайно быстро о будущем земном меняла. Необычайно яркие, влекущие её картины были.

То люди по аллеям шли цветистым, степенно улыбаясь и уверены в себе. То дети к речке по лугу бежали, на ангелов похожи. То вдруг, как будто с высоты, мы в озере прекрасном видим планеты отражение.

И было множество картин и эпизодов чудных и пейзажей необычной красоты.

И вдруг, как будто из тумана, над озером возник один человек. А всё другое вдруг исчезло. Этот человек стоял в центре озера один и смотрел на нас.

Вскоре к нему справа подошёл ещё один мужчина, потом девица необычной красоты, вторая, третья. Потом к ним подошли два мальчика-близняшки, взявшись за руки.

Людей стояло множество, все были стройны, высоки. На нас они смотрели с улыбкой доброй, от того приятное тепло по телу разливалось. В этот момент услышали мы голос внучки:

— Дедулечки, смотрите: это правнуки о вас с тёплой улыбкой на устах задумались. Смотри, дедулечка мой Моисей, стоит с краю малыш, он на тебя похож и взгляд его твоей душою светится.

Когда исчезли голограммы все, а мы под впечатлением необычным продолжали оставаться, Анастасия вдруг произнесла.

— Как думаете, кто повенчать сможет меня?

И мой отец, не чувствуя подвоха, как требует того обряд венчания, спросил:

— Девица, кто повенчать может тебя?

А она в ответ:

— Венчаю я сама себя пред вами, небом и своей судьбой.

И возложила сама себе на голову венец.

— А где избранник венценосный твой? — вопрошал отец.

— Ко сну готовится он. Но когда бодрствует, то тоже спит. Он ничего не знает об обрядах. Его потом, через года, нужно спросить.

[Лада555]

— Нарушила ты правила, Анастасия, — строго сказал отец. — Науку древнюю волхвов. В обряде двое принимать участие должны, венчаться только друг с другом могут люди. Обряд венчания не состоялся.

— Дедулечка, поверь, он состоялся, я теперь — венчана пред небом. В обряде двое принимать участие должны. Но ведь, всегда сначала спрашивают одного, потом другого о желанье обвенчаться.

Меня спросили — я дала ответ. Избранник думает пусть сколь угодно лет. Между вопросами сколько продлиться должно время, никто не указал. Минута или десять лет. Но, даже если будет отрицателен ответ, останусь я повенчанной перед собой. И не нарушу вековой завет.

Сказать ещё что-то хотел отец, он даже начал говорить, но в небе грянул гром, слова его все заглушая. И повернулся, и пошёл отец, пути не выбирая. Так делал он, когда в волненье находился. Я еле поспевал за ним и слышал, как быстро говорил он, будто сам себе:

— Настырная она, хитра, умна, ей возразить не сразу удаётся. Ей будто небо вечно потакает. Она планет взаимодействие меняет. Что ж, у женщин есть теперь возможность самим венчаться и на законном основании рожать детей?

Надо осмыслить совершённое Анастасией, но сначала надо вернуть всё в прежние законы бытия. Не зря ж они веками были. Чтобы вернуть, надо весомо возразить. Но я не смог: она хитра, умна, но я... Вот я нашёл, как возразить и отменить обряд.

Отец вдруг резко развернулся и к озеру направился. Когда мы к озеру приблизились, но ещё не вышли из кустов, увидели над озером едва заметный необычный свет. И звёзды отражались на воде. И падали, как будто звездопад случился.

А наша внучка одна сидела на поваленной сосне в своём венце цветочном, смотрела в сторону землянки, где ты спал, и тихо пела.

Мой отец не стал выходить из кустов, послушал её пение, потом сказал:

— Она — повенчана.— И стукнул посохом о землю.

— Никто не властен отменить её венчание. По силе равных нет ему, и, — добавил тихо отец мой: — небом внучка наша венчана иль сама собой — одно и то же.

[Лада555]

А вот тут описаны похороны прадеда Анастасии. Никакой трагедии. 

 

Я первым вышел из воды. Стал стягивать с себя мокрую одежду, выжимать ее. Вышедшая из воды Анастасия быстро надела прямо на мокрое тело свое легкое платьице и стала помогать мне пристраивать на куст брюки, чтоб быстрей высохли на ветерке. Потом я достал из рюкзака спортивный костюм и надел его. Анастасия стояла рядом, и платье на ней было уже сухое. Мне хотелось обнять ее, но почему-то не хватало решительности.

      Она подошла ко мне совсем вплотную, от нее шло тепло. Мне захотелось сказать ей что-то хорошее, но слова не подбирались, и я сказал только два слова:

      -- Спасибо, Анастасия.

      Она улыбнулась, положила свои руки на мои плечи и, голову приклонив к плечу, ответила:

      -- И тебе спасибо, Владимир.

      -- Здорово! -- раздался веселый голос сына. -- Теперь я ухожу.

      -- И куда же? -- спросила Анастасия.

      -- Ухожу к старшему дедушке, и разрешу ему похоронить тело, и помогу ему. Я пошел.

      Володя быстро и почти не прихрамывая ушел.

 

ПРИГЛАШЕНИЕ В БУДУЩЕЕ

 

 

      -- Что это означает, разрешу дедушке похоронить тело? -- Спросил я недоуменно.

      -- Ты все увидишь сам. Поймешь, -- ответила Анастасия.

      А через некоторое время я увидел живого прадеда Анастасии, но не увидел никаких похорон. Он так и остался в моей памяти живым и непостижимым.

      Первой приближение дедушек почувствовала Анастасия. Мы в этот момент шли с ней вдвоем по поляне. Вдруг Анастасия остановилась, жестом остановила меня и повернулась в сторону, где росли самые высокие и могучие кедры. Я проследил за направлением ее взгляда, никого не увидев, хотел спросить у Анастасии: "В чем дело?", но не смог. Она взяла меня за руку и чуть сжала ладонь, словно прося не произносить ни слова.

      Вскоре я увидел среди величественных кедров фигуру прадедушки Анастасии. Величественный старец был одет в длинную светло-серую рубаху ниже колен, Когда он неспешной, но уверенной и совсем нестарческой походкой вышел на поляну, я увидел, что рядом с ним, держась за его руку, семенил наш сын и его правнук -- Володя. Поодаль шел дедушка -- сын старца. Казалось все, и даже я, понимали какую-то торжественность наступающего момента встречи, и только идущий рядом со старцем ребенок вел себя естественно и непринужденно. Володя все время что-то говорил прадеду, то слегка забегая вперед и заглядывая ему в лицо, то вдруг останавливался, отпускал руку старца, наклонялся к траве, чем-то интересуясь, и тогда останавливался старец. Потом Володя снова брал его за руку и, оживленно что-то рассказывая об увиденном, увлекал его в нашу сторону.

      Когда они подошли совсем близко, я увидел, что обычно строгий и величественный старец слегка улыбался. Его светлое лицо излучало какую-то благодать и в то же время -- торжественность. Он остановился в нескольких шагах от нас, взгляд его был обращен куда- то вдаль. Все молчали -- и только Володя быстро говорил:

      -- Вот, дедулечка, перед тобой мои папа и мама. Они хорошие, твои глазки не видят, дедулечка, но ты все чувствуешь. А мои глазки видят. Ты смотри моими глазками, мой дедулечка, на хорошее, и тебе тоже будет хорошо.

      Потом, обращаясь к нам, Володя вдруг еще более радостно заявил:

      -- Мама и папа, я недавно, когда купались вместе мы... я понял и разрешил телу дедушки Моисея умереть. Мы уже нашли место, где я похороню тело своего дедушки Моисея.

      Володя прильнул всем тельцем и головой к ноге прадеда. Величественный седой старец нежно и осторожно погладил по волосам своего правнука. Любовь, нежность, взаимопонимание и радость ощущались в их отношении друг к другу. При этом совсем странными мне показались разговоры о похоронах. Как принято у нас, я хотел остановить сына, сказать, что прадедушка хорошо выглядит и ему еще жить да жить. Мы ведь всегда так говорим, даже очень больному пожилому человеку, и я хотел сказать, даже воздуха в грудь набрал, но Анастасия вдруг сжала мою ладонь, и я не произнес ни одного слова.

      Заговорил прадед, обращаясь к Анастасии:

      -- Тобой творимое пространство, внученька Анастасия, чем ограничивает твоя мысль?

      -- Мысль и мечта в единое слились, ограничений не встречая, -- ответила Анастасия.

      И тут же прадед новый задал ей вопрос

      -- Тобой творимый мир людские души принимают, скажи, ты действуешь энергией какой?

      -- Такой, что взращивает дерево, бутоны раскрывает, превращая их в цветы.

      -- Какие силы могут воспрепятствовать твоей мечте? -- Мечтая, я не моделирую препятствий. Преодолимое лишь вижу на пути.

      -- Вольна во всем ты, внученька моя Анастасия. Прикажи моей душе в тебе угодном воплотиться.

      -- Приказывать себе позволить не могу ничьей душе. Душа вольна -- Создателя творенье. Но буду я мечтать, чтобы в прекраснейшем саду, мой милый дедушка, твоя душа нашла достойным воплощенье.

      Возникла пауза. Новых вопросов прадедушка не задавал, и тут снова, к деду обращаясь, быстро заговорил Володя:

      -- А я тоже тебе приказывать не буду, дедулечка. Но только я тебя очень сильно попрошу. Ты побыстрее воплощайся вновь на Земле своей душой. Ты вновь возникнешь молодым и будешь лучшим другом мне. Или еще кем-то станешь для меня... Я не приказываю... А просто говорю... Пускай, дедулечка мой Моисей, твоя душа во мне с моею рядом будет.

      При этих словах величественный старец повернулся к Володе, медленно опустился перед ним сначала на одно колено, потом -- на второе, наклонил седую голову, поднес к губам маленькую детскую ручку и поцеловал ее. Володя обхватил его за шею и что-то быстро стал шептать ему на ухо.

      Потом прадед встал с колен, и помогал ему, очень пожилому человеку, всего один ребенок. Даже сейчас, в который раз вспоминая эту сцену, я не могу понять, как это произошло. Они просто держали друг друга за руки, и прадед встал, ни на что не опираясь. Поднявшись, он сделал шаг в нашу сторону, поклонился и, больше не сказав ни слова; повернулся, протянул руку внуку, и они пошли, держась за руки и разговаривая. Чуть поодаль шел второй дедушка, не прерывая их беседу.

      Я понял: прадедушка Анастасии уходил навсегда. Он уходил умирать.

      Я неотрывно смотрел вслед уходящим ребенку и старцу. Еще раньше, со слов Анастасии, мне было известно ее отношение к современным кладбищенским ритуалам и похоронам, я даже писал об этом в предыдущих книгах. Она, а значит, и все ее близкие, жившие и живущие сейчас в тайге, считают: кладбищ быть не должно. Они похожи на отхожие места, куда сбрасывают ставшее никому не нужным безжизненное тело умершего. Считают, что люди боятся кладбищ потому, что там совершается противоестественное действо. Считают, что именно родственники умершего своей мыслью, своими представлениями о нем, как о безвозвратно ушедшем, не дают его душе вновь воплотиться в новом своем земном воплощении.

      Анализируя виденные мною похороны, я стал тоже склоняться к такой же мысли. Уж слишком много в них фальши. Ах, как убиваются родственники по умершему, а всего через несколько лет... Пойдешь на кладбище, а там ухоженная могилка десяти-двадцатилетней давности -- редкость. На месте запущенных могилок кладбищенские работники роют уже новые.

      Всеми забыт похороненный. Ничего от его пребывания на Земле не осталось, и даже память о нем никому не нужна. Зачем он родился, зачем жил, если такой конец? Анастасия говорит, что тела усопших нужно хоронить в собственном поместье, не фиксируя их могилки специальными надгробиями. Взошедшие травы и цветы, деревья и кусты будут продолжением жизни тела. При этом душе, покинувшей тело, большая дается возможность прекрасных воплощений. В поместье мысль умершего при жизни творила пространство Любви. В этом пространстве остаются жить его потомки, соприкасаясь со всем, растущим в нем, тем самым -- с мыслями соприкасаются своих родителей, оберегают созданное ими. Но и пространство оберегает живущих в нем. Тем самым продолжая жизнь земную вечно.

      А как быть людям, живущим в городах? Как им без кладбища обойтись? Но, может быть, их образ жизни заставит их задуматься хотя бы в пожилом возрасте -- нельзя так безответственно для вечности жизнь проживать.

      И я согласен с философией Анастасии. Но одно дело -- в мыслях согласиться, совсем другое дело -- видеть наяву, как происходит прощание с умирающим прадедом. Хотя он, вернее, его душа в данном случае не умрет. Она явно останется где-то здесь или воплотится очень быстро в новой жизни, и непременно -- в хорошей. Они ведь, никто -- ни Анастасия, ни маленький сын, ни дедушка, ни сам прадедушка -- даже в мыслях не проектируют трагедии, они понимают о смерти нечто иное, чем мы. Она для них не трагедия, а лишь переход в новое прекрасное бытие.

      Стоп! Не был грустным даже прадед. Скорее наоборот. Вот! Вот она -- разгадка. "Когда ты засыпаешь, и тебя гнетут темные тяжелые и неприятные мысли, то, как правило, тебе приснится сон кошмарный. При светлых мыслях перед сном -- приятное во сне увидишь, -- говорила Анастасия. И еще: "...смерть -- не трагедия, она лишь сон короткий, или чуть длиннее, неважно, С мыслью о прекрасном в любой сон должен погружаться человек, тогда душа его страдать не будет. Своими мыслями сам человек построить может рай или иное для своей души".

      И прадед это знал. Он не страдал. Но что ему в последние часы доставило такую очевидную радость? Что-то произошло. Не мог он улыбаться просто так, без причины. Но что произошло? Я повернулся к Анастасии и увидел...

[Лада555]

Она стояла чуть поодаль от меня, протянув руки к солнцу, и шептала, как мне показалось, какую-то молитву. Солнечные лучи то скрывались за облаками, то светили ярко и отражались в слезинке, скатывающейся по щеке Анастасии. При этом выражение ее лица не было грустным, оно было умиротворенным. Она то что-то шептала, то слушала, будто ей кто-то отвечал. Я стоял и ждал, не смея почему-то подойти поближе к ней или даже просто сказать слово. Только когда она повернулась, увидела меня и подошла, я спросил:

      -- Ты молилась за упокой души прадедушки, Анастасия?

      -- Душа прадедушки в покое будет пребывать великом, и жизнь земная ей снова предстоит, когда она сама того захочет. А я за сына нашего просила, чтоб силы большие ему Создатель дал. Наш сын, Владимир, совершил деянья, присущие немногим из сегодняшних людей. Прадедушкину силу всю в себя вобрал, прадедушка ему ее душой своей отдал. Еще взрослеющему трудно будет удержать ему в себе энергий множество в единстве.

      -- Но почему, когда все это произошло, я ничего необычного в сыне не заметил.

      -- Наш сын, Владимир, произнес слова перед тем, как прадед пред ним колени преклонил. Он произнес слова, которых смысл понятен только тем, кто может ведать, как творил Создатель наш. Ребенок, может, до конца не понимал, но искренне, уверенно прадедушке сказал о том, что он способен душу и его собою на Земле оставить. Себе я не позволила подобное сказать. Не чувствую в себе подобной силы.

      -- И прадед, я заметил, после этих слов еще сильнее воссиял.

      -- Да, в глубокой старости подобное не многим слышать доводилось. Ведь в будущее прадед приглашенье получил из уст ребенка -- Будущего воплощенье. -- А что, они друг друга очень сильно любили?

      -- Наш сын, Владимир, прадедушку просил остаться жить, когда уже он жить не мог. И жил прадедушка, не в силах отказать ребенку.

      -- Но как подобное возможно?

      -- Очень просто. И просто не всегда. Из бессознательного состояния, небытия врачи ведь тоже возвращают человека. Но и не врач, а близкий человек может позвать, растормошить от бессознательного состояния или обморока, и останется человек живым. Прадедушкина воля и любовь позволили по просьбе внука жизнь его продлить. Прадедушка -- потомок тех жрецов, которые великие свершения в веках творили. Он даже небывалый взрыв своею волей, своим взглядом остановил однажды и ослеп.

      -- Как взглядом? Разве можно взглядом взрыв остановить.

      -- Можно, если человек будет смотреть осмысленно, с уверенностью в силе человеческой, непоколебимой воле. И знал прадедушка, где будет то несчастье, и пришел туда. Он опоздал слегка со своим предвиденьем, и первый взрыв произошел. А он стоял пред смертоносным и взглядом усмирял уже взметнувшиеся в пространство проявленья темных сил. Один лишь взрыв произошел, и то неполной силы, и еще два других могли случиться. Но если бы прадедушка хотя бы раз один мигнул... Владимир, взрыва он не допустил. Только ослеп.

      -- Но почему тебя так беспокоят способности сына, которые он получит от деда?

      -- Считала я, ему достаточно моих, твоих. Учила, как скрывать излишнее, что может людям необычным показаться. Хотела, чтобы в мир ушел жить сын наш и смог не отличаться внешне от людей других. Творить ведь можно многое, среди других не выделяясь. Но слишком необычное произошло. Кто теперь сын наш, в чем предназначение его -- тебе и мне осмысливать необходимо. И я Создателя просила, чтоб силы ему дал, хотя б немножечко еще простым ребенком оставаться.

      -- Ты вот теперь переживаешь, Анастасия. А я думаю, во многом здесь твоя вина, твоего воспитания. Ты много о душе говоришь, о предназначении человека. Научила ребенка книгу необычную читать о сотворении. У него и сформировалось свое образное видение мироустройства. Зачем ребенку в таком возрасте о Душе знать, о Боге? Он, представляешь, меня папой называет, а при этом еще говорит, что у него отец есть. Я понял, он Бога своим Отцом называет. Но все это сложновато даже мне понять, а ты так ребенка загрузила. Это твое воспитание виновато, Анастасия.

      -- Владимир, помнишь я ответила прадедушке, что не могу приказывать ничьей душе. И сын наш слышал мой ответ. И все же силы, высшие чем я, ему позволили иначе поступить. Но ты не беспокойся. Я смогу понять произошедшее, хотя, возможно, и меня сын по-другому может теперь воспринимать. Он нас с тобою вместе взятых вскоре сильнее будет.

[Лада555]

Понравилось видео:

 

[Лада555]

[Людмила Труханович]

Всем привет, недавно прочитала статью Ольги о женском счастье, которое включает выполнение своего долга, делать это с любовью и не привязываться к плодам своей деятельности. Подскажите, пожалуйста, как выполнять свой долг, обязанности с любовью?

[Лада555]

Всем привет, недавно прочитала статью Ольги о женском счастье, которое включает выполнение своего долга, делать это с любовью и не привязываться к плодам своей деятельности. Подскажите, пожалуйста, как выполнять свой долг, обязанности с любовью?

Здравствуйте!
Для начала хорошо было понять, в чем этот долг заключается, в вашем понимании, и убедиться, что понимание верное.
Потому что очень многие трактуют все сильно по-своему... Что в корне меняет вообще всё.
А потом начинать его выполнять и при этом отслеживать, какие эмоции на самом деле возникают у вас при его выполнении.
Может сразу и будет любовь, хотя по опыту редко так бывает. Или очень недолго длится. Или кажется, что любовь, а на деле восхищение собой, которое тоже быстро проходит.
И потом исцелять эти эмоции. Этому я обучаю отдельно.

И получается такая волшебная вещь, что, когда исцелены все негативные эмоции, связанные с каким-либо делом, любовь там возникает сама собой
Оказывается, это естественное состояние человека и оно приходит само, когда вычищен весь негатив.
Такая вот схема.