НикаЕлена, ну разве что ветку убрали)
потому что я перед тем, как это написать, сказку перечитала)
и...не могу сказать что я совсем-совсем не понимаю сказки
да и...даже если была бы ветка. какой-то из своих граней сказка, все равно - о мужчине и о женщине. а мы же эту сторону рассматривали)
желание видеть комплексы нечего нам тут приписывать)) здесь такого не звучало
А "Кто бы мог танцевать на свадьбе любимого, ради которого отказалась в прямом смысле от всего без возможности возврата - как никогда в жизни?"
практически любая женщина, потерявшая в страсти разум, и могла бы) а многие так и хотели бы. а многие гордятся. почему-то.
здесь любовь - фантом. это всегда легче. любить недостижимое, нереальное и совершенно незнакомое. эта сказка не о любви. она влюбилась в образ. а не в реального человека.
тут не в жертвенности дело. потому другие сказки для сравнения и приведены. там - осознанная. и тем труднее. и тем ценна. а здесь - на порыве. здесь ниочем.
вы правильно напомнили о том, кто есть русалка. да. здесь о темной стороне женщины. только вот...ну...я не вижу, что здесь может вызывать восхищение. романтизация страсти, тени. какая женщина могла бы? девочки-подростки. берут себе ники "кали", "лилит", потом пишут смс любовь=кровь, и - по венам.
я...без...негативных чувств. но и уважения у меня это не вызывает. это не любовь. нет. совсем не любовь.
извините) может я немного грубовато. вы так романтично написали. просто...ну да. у меня эта сказка нежности не вызывает.
я могу романтично о герде написать. я ей восхищаюсь) и аленький цветочек. только сегодня вспоминала.
а русалка - нет.
пс. еще и мужика увлечь хотела. иш!)))
Александр Пушкин
«Русалка»Над озером, в глухих дубровах,
Спасался некогда монах,
Всегда в занятиях суровых,
В посте, молитве и трудах.
Уже лопаткою смиренной
Себе могилу старец рыл —
И лишь о смерти вожделенной
Святых угодников молил.
Однажды летом у порогу
Поникшей хижины своей
Анахорет молился богу.
Дубравы делались черней;
Туман над озером дымился,
И красный месяц в облаках
Тихонько по небу катился.
На воды стал глядеть монах.
Глядит, невольно страха полный;
Не может сам себя понять...
И видит: закипели волны
И присмирели вдруг опять...
И вдруг... легка, как тень ночная,
Бела, как ранний снег холмов,
Выходит женщина нагая
И молча села у брегов.
Глядит на старого монаха
И чешет влажные власы.
Святой монах дрожит со страха
И смотрит на ее красы.
Она манит его рукою,
Кивает быстро головой...
И вдруг — падучею звездою —
Под сонной скрылася волной.
Всю ночь не спал старик угрюмый
И не молился целый день —
Перед собой с невольной думой
Все видел чудной девы тень.
Дубравы вновь оделись тьмою;
Пошла по облакам луна,
И снова дева над водою
Сидит, прелестна и бледна.
Глядит, кивает головою,
Целует издали шутя,
Играет, плещется волною,
Хохочет, плачет, как дитя,
Зовет монаха, нежно стонет...
«Монах, монах! Ко мне, ко мне!..»
И вдруг в волнах прозрачных тонет;
И все в глубокой тишине.
На третий день отшельник страстный
Близ очарованных брегов
Сидел и девы ждал прекрасной,
А тень ложилась средь дубров...
Заря прогнала тьму ночную:
Монаха не нашли нигде,
И только бороду седую
Мальчишки видели в воде.