Сообщений в теме: 1223

[Svetlana Yaroslavtseva]

 Сердечное спасибо добрым людям, за помощь в сборах моих детей в школу и училище!!!

[Svetlana Yaroslavtseva]

Они встретились в 1959 году в городской Мариинской поликлинике.
 Екатерина Даниловна заметила в коридоре седовласого мужчину, держащегося за живот и  медленно сползающего по стенке на пол.  Она быстро подхватила его под руку и подвела к стулу. Он смущённо махнул рукой:
-Не беспокойтесь, сейчас пройдёт. Вот списали на сушу c парохода, сейчас в Мариинск устраиваюсь в аэропорт радиотехником. Сказали важно диету соблюдать, жареного и жирного не есть.
- Зачем же в сухомятку питаетесь, почему жена о вас не заботится?
- Да нет у меня жены. Не женат ещё.
Боль постепенно отпустила. Но Катя и Толя не спешили прощаться друг с другом. Познакомились. Разговорились.
 
- Толя, как же получилось, что до сих пор не женился? Вон сколько женщин и вдов после войны осталось.
- Катя, ты не думай, что я уж сильно старый. Я просто хронически больной с расходящимися шрамами в желудке и контузией. До войны как то не до девчонок было, да и лет мне тогда всего 16 исполнилось. Всё мечтал о радиоволнах и радиопередатчиках. В 1943 мечта осуществилась, выучился на радиста. Как раз и 18 лет исполнилось, отправили на фронт, в действующую армию.  Назначили  радистом на передвижную  радиостанцию.
- А контузия когда случилась?
- Мы тогда освобождали Польшу. Во время движения нашей спецмашины один радист обычно находился  за радиостанцией внутри будки, а другой с офицером и водителем в кабине. Нам часто приходилось подвозить попутно офицеров. Если я находился в кабине, то обычно уступая место старшему по званию, вставал на подножку.  Но в тот раз,  почему то взобрался на широкое крыло над колесом.  Только расположился на нём поудобнее, как вдруг машина этим же самым колесом наехала на противотанковую мину. Раздался оглушительный взрыв.  Меня вместе с крылом и колесом закинуло далеко в сторону. Машину и людей разорвало в клочья. Я с ушибами, царапинами и тяжёлой контузией провалялся неделю в госпитале и опять в наступление!
-А с желудком, что?
- Это когда мы с большим соединением попали в окружение. Несколько месяцев в лесу держали оборону.  Из продуктов остались только сухари. Немецкий диверсант засыпал в мешки с сухарями толчёного стекла.  Диверсанта во время поймали и обезвредили. Несколько дней вообще ничего не ели.  Решили прорываться к своим, а сил нет. Пришлось сухари размешивать с водой.  Большая часть стекла опускалось вниз,  но немного оставалось в пище. В 1946 году находясь на службе, я почувствовал острые боли в животе. Поднялась температура. По всей видимости началось внутреннее кровотечение. Назначили срочную операцию. И опять мне повезло, потому что опытный хирург, прощупав живот спросил, не был ли я в окружении и не ел ли битого стекла.  Услышав утвердительный ответ, отложил операцию. Через несколько часов температура спала и состояние улучшилось. Оказывается стекло вышло через стенку желудка в брюшную полость. Операцию отменили, но меня  из-за этого комиссовали из армии. Вот тогда и устроился на пароход радистом.
После войны хотел было женится, но при первой же ссоре контуженая голова заболела, давление поднялось, пришлось скорую вызывать. Расстались. Я, как бы это лучше выразиться, больше люблю дружеские отношения. Женщине крепкий и здоровый мужик нужен, а я скорее брат, чем муж. Кто ж за такого замуж пойдёт.
Я даже мясо для семьи добыть не всегда смогу. Иду на охоту, хорошо маскируюсь, затаюсь, а потом могу часами наблюдать за жизнью и суетой птиц и животных. Стреляю отлично, и в банку попаду с любого расстояния, а в  уточку или селезня выстрелить, рука не поднимается. Какие же они красивые! Пёрышки все ярко разрисованы, и завитки на хохолках. А как они ухаживают друг за другом, как заботятся!
- А я вот развелась недавно со своим мужем. Здоровым и уверенным в своих мужских силах. Напьётся и бьёт ни за что ни про что. Как протрезвится - прощение просит, а потом всё по по новой. Обзывает, обвиняет и упрекает, что деток не рожаю. А как же я их рожу, если надорванная с детства. Как закончила 4 класса деревенской школы, так на лесоповале по рубке сучьев в колхозе и работала. Работа тяжёлая и не детская. В 14 лет на прицепщика выучилась. Комбайнов не было, всё делали с помощью тракторов. К ним цепляли плуг, затем  борону, когда нужно и сеялку, и  жатку. Приходилось отвечать не только за крепление прицепа, но и сидеть на самом прицепе во время работы. Когда что нужно поправляла или разравнивала.  Работа прицепщика очень ответственная и требует большой сноровки и скорости. В 16 лет поступила на работу на Машинно-тракторную станцию(МТС) учеником токаря. Техники у нас было мало, и во время посевной и уборочной трактора работали круглыми сутками. Станция одна на несколько колхозов и совхозов, приходилось работать в две смены, что бы вовремя и безперебойно работала техника на полях и лугах.
Когда началась война,  мне исполнился 21 год. Самостоятельно вытачивала и растачивала деталь любой сложности. Мужчины - токари все ушли на фронт. Я  обучала девушек токарному делу. По 12 часов на ногах простаивали девчата возле станков. Час на отдых, а затем три часа важно было отработать ещё и в колхозе. Таскать на спине мешки с зерном весом 70 килограмм на мельницу. После такой работы валились мы с ног от усталости прямо здесь же у мельницы. Для вас, наших родненьких солдат, старались, что бы  были у вас  силы и здоровье гнать с нашей родной земли фашистского гада. Только недавно на лёгкую работу дезинфектора выучилась. Анатолий, а как ты вообще к детям относишься?
- Их надо вырастить, воспитывать и на ноги поднять. А у меня ни здоровья, ни сил нет, поэтому да же хорошо, что ты бездетная. Хотя интересно было бы увидеть маленьких деток, похожих на тебя и меня.
- Вот и договорились. Я буду ухаживать за тобой, и наблюдать за твоим здоровьем. Щи и борщи варить, диетические пышные булочки стряпать.
- Хорошо. Мне эта идея нравится.
Вот так и поговорили, посмеялись как бы с  шуточками да прибауточками, а с того же дня начали жить вместе. Затем расписались. Бережно и последовательно отвоёвывая у военных ранений и жизненного тяжкого опыта  простое человеческое и семейное счастье.  Сначала поставили две кровати односпалки рядом, что бы во время долгих душевных дружеских разговоров только руками соприкасаться. Со временем их раненые сердца наполнились доверием, счастьем и уютом. Постепенно каждый украдкой двигал понемногу свою кровать, пока однажды они не оказались вплотную.  Катя и Толя оказались в объятиях друг друга. Потом они удивлялись, что оказывается, идеально и полноценно подходят друг к другу. Толя понял, что все прошлые личные проблемы случались потому, что он не любил, и не был любим. Катя всем сердцем полюбила надёжного и доброго мужа, а муж не уставал искренне благодарить и хвалить её за кулинарные таланты.
Через два года абсолютно здоровая и энергичная Катя внезапно заболела. Желудок начал сильно болеть и  перестал принимать пищу. Катя крепилась изо всех сил, но ничего не могла есть. За месяц сильно похудела. Толя настоял на госпитализации. Положили на обследование. Врач после первого же осмотра сказал, что желудок специально лечить не надо, важно пить густые наваристые бульоны и кисели. Такое иногда бывает во время беременности и скорее всего после родов само пройдёт. Катя не поверила своим ушам, но ещё больше опасалась разволновать мужа. В голове поднялись все мысли разом  « Как много лет мечтала я о семейном счастье и ребёночке, и вот когда смирилась и перестала мечтать, Бог послал мне сразу то и другое! И вот, я беременна, неужели это может быть правдой? Слава Богу! Сколько счастья!».
Когда Катя вернулась из больницы, Толя ничего не спросил. Он только внимательно посмотрел в её искрящиеся счастьем глаза. Подошёл и бережно обнял:
-Я догадывался, но боялся ошибиться. Как хорошо, любимая, что у нас будет ребёнок!
Через положенный срок, у счастливых родителей, родился долгожданный первенец. Екатерине Даниловне тогда исполнилось 42года, а Анатолию Васильевичу 37 лет.
Вот так и появился на белый свет, мой любимый, единственный и неповторимый муж Виктор))

[Svetlana Yaroslavtseva]

Большая благодарность всем добрым людям, которые присылают мне посылки! Ничего не пропадает даром, всё идёт в дело! Если накапливаются излишки, или что-то нам не подходит по размеру, мы всё дарим от вашего имени бедным людям нашего села.  Стареньким бабушкам, нуждающимся в тёплой мягкой одежде и обуви.  Детям, нуждающимся в одежде и обуви, приемлемой  для детского садика и школы. Взрослым и подросткам, для которых нет официальной работы на селе. А на сезонной работе - бахче им часто сначала обещают хорошую оплату, а затем обманывают, потому что  нет другой работы, и значит уйти не куда.

 Низкий вам поклон, наши благотворители!  От Юрия, Надежды, Димы, Вовы, Анатолия, Риты, Дениса, Дальгана, Андрея, Саши, Иришки, Ильи, Веры, Натальи, Евгении, Ольги, Анастасии, Евы, Максима, Елены, Светланы, Виктора, Валерия, Ивана, Веры, Надежды, Любови, Петра и Павла.

[Svetlana Yaroslavtseva]

Ваня со своими первыми постряпушками!  

 

 

 

[Svetlana Yaroslavtseva]

[Svetlana Yaroslavtseva]

http://sweta-1964.li....com/39527.html

[Svetlana Yaroslavtseva]

Многие местные жители над нами смеются, что мы ёжиков в пищу не употребляем. Говорят, мясо   вкусное. Мы с мужем родом из Сибири, там ёжиков любят, вот мы и привыкли.  Дети маленьких сироток в дом несут, молоком козьим подкармливают и на волю выпускают. А вот, рыбу, лягушек, змей, черепах и раков иногда на костре готовим.

Ну вот как такого миленького и ласкового можно обидеть?

[Svetlana Yaroslavtseva]

[Svetlana Yaroslavtseva]

Данила Беляев, дед моего мужа по материнской линии, родился в 1880 году.  Когда началась мобилизация на мировую империалистическую войну 1914 года, ему уже исполнилось 34 года.

 Стреляю я хорошо. По другому и быть не может. С малых лет ходил с тятей в тайгу, на промысел. Не раз встречались с медведем, рысью и росомахой. Редко какой зверь рискнёт первым напасть на таких рослых и сильных мужиков, как я с тятей. Мы даже когда с деревенскими, или городскими боремся, только пол силы применяем. Зачем грех на Душу брать, и людей калечить. Любое движение доставляет удовольствие, любая мышца тела играет и безпрекословно подчиняется. Махнёшь косой, и полполя скошено. Выпрягаешь коня из телеги жалеючи, а сам впрягаешься играючи. Как приятно удивить всю деревню, когда стог по дороге движется, а коняка следом скачет. Ах, разгуляйся-развеселись добрый молодец! Покажи-похвались силушкой молодецкой! Да попривыкли к силе моей немереной, и уж никто не удивляется, когда на горке-горе стог-стожище появляется. Рутина, а не жизнь. Жена- мастерица пироги печёт- непроизвольно слюна идёт.  Знаешь, наверняка, что завтра будет. Будет ясный день-хлебороб, труда крестьянского  круговорот. Куда же силушку богатырскую девать-применять! Ах, как хочется мир посмотреть, да себя показать! Господи, неужели я родился, только для того, что бы землю пахать и хлеб сеять. Жену любить, да детишек плодить? Неужели нет мне применения другого? Так думал я горевал, пока войну не увидал.

Война эта оказалась совсем не та, о какой старики сказывали. Думал я, что без устали, не щадя живота своего, будем гнать врага с земли русской. Победим ворога и закрепимся на границе нашей. Но на деле всё пошло не так. Приказывают нам как кротам рыть в земле глубокие норы – окопы. Добротно укреплять стенки и обустраиваться для длительного пребывания. После каждого обстрела опять занимаемся ремонтом и обустройством. Немцы занимаются тем же самым. По сути, мы просто с переменным успехом выбиваем  друг друга из окопов, при этом неся большие потери. Сколько прошли вперёд, столько же и назад. И так не три дня, не три ночи, а три долгих и тяжёлых года. Можно сказать, что страха и слабости до войны я не знал. Шёл в пехоту с полной уверенностью: либо грудь в крестах, либо в голова в кустах. Кто если не я, защитит мою семью, поля, луга и леса, всё, что дорого и любо сердцу моему? На войне я узнал, что такое страх и робость, когда сила ушла и сноровки не осталось.

Пришла весна 1917 года. Объявили очередную атаку. Большими хлопьями  идёт мокрый снег. Покрывает белоснежным искрящимся саваном  израненное и изрытое снарядами чёрное поле, с остывающими телами воинов.  

Отяжёлевшие грязные шинели, раньше сидевшие на нас как влитые (так как подбирались по росту и по размеру) сейчас нещадно хлещут истощенные и изъеденные бельевыми да тифозными вшами тела. Обветренные и растрескавшиеся в кровь губы не могут полностью раскрыться.  Простуженные глотки издают лишь хрип и кашель, вместо громогласного: Ура- а- а- а ! ! !

Идём в очередную  бессмысленную атаку. Именно бессмысленность твоих действий отнимает последние силы. Враг уже не вызывает ненависти и злости. Он такой же истощённый и беспомощный. Месяцами не подвозят снарядов, гранат и патронов, как нам так и им. Если нам подвезли вперёд, то мы выбьем их из окопов. Если им подвезли, то они убивают и гонят нас безоружных. Потом всё повторяется. Конечно, немец преуспел в травле ядовитыми газами. Но бывает и у них противогазы прохудятся, или газ какой другой изобретут, что их же противогазы его и пропускают. Как увидят, что своих же солдат травят, так противогазы совершенствуют. А наши высокие чины, в надушенных накрахмаленных воротничках гранаты новые - непроверенные привозят, а они в руках солдатских взрываются. Если в бой идти откажешься, тебя ещё и палками отдубасят. Какой прок простому солдату умирать не поймёшь от чего и за чем. Бессмыслица, какая то. Вот вернусь домой, Александра с детьми начнут расспрашивать, про героические подвиги защитника своего. А что тут рассказывать то? Как немытый, небритый, вшами изъеденный, думаю только о том, как бы с голоду не издохнуть. Ох, обидно во время войны, да с голоду помереть. Раньше снабжение хорошее было, да и противника из окопов выгонишь, и у них было что покушать. А сейчас что у нас, что у них везде голодно. Крысы хитрые и умные, их трудно в ловушки поймать, что бы на обед приготовить. Развелось их несметное количество, жируют на солдатских трупах, а живых во сне грызут нещадно. Оттепель началась опять надо перемирие заключать, кажным  своих хоронить. С первыми лучами тёплого весеннего солнца появляется тошнотворный смрад, который трудно передать словами. В окопы течёт гнилая талая вода. Вороны и крысы не в состоянии разобраться с горами тел воинов, ушедших в свой последний бой. Ох, и накопилось их за долгую холодную зиму!

Война окопная, вот и бегаешь между окопами, оставляя  убитых, тяжело контуженных и смертельно раненых. Во время захоронений враги временно становятся друзьями по несчастью. Скорбя и почитая павших. Если обмундирование и документы хорошо сохранились, то нет вопросов, каждого уносят в отдельное захоронение. Но когда это лишь неопределённые останки, тогда  закапываем вместе. Очищая поле брани и подготавливая его к принятию новых убиенных. Это по истине, страшное перемирие.

Как хорошо, Господи, что у меня есть друзья сибиряки. Мы всю войну держимся друг подле друга. Один падает, другой плечо подставляет. Землёй от взрыва засыплет - друг откопает. Раненого с поля боя вынесет и под обстрелом прикроет. На своих семерых земляков надеюсь как на самого себя.  Но вот в последнем бою никто не смог меня спасти. Пришлось самому выкарабкиваться. А дело было так:

Не добежал я шагов этак двадцать до вражеского окопа, как вдруг сквозь грохот боя и крики раненых слышу свист снаряда, летящего по мою Душу. Воинский опыт требует, быстро запрыгнуть в старую воронку, мол снаряд редко в одно место попадает. Но вместо этого запнулся обо что-то, не видимое в рыхлом снегу, и со всего маху упал ничком. Уже потом, обдумывая детали этого события,  с удивлением понял, что падение было единственно правильным действием, что спасло мне жизнь. Снаряд угодил именно в ту проклятую воронку, в которую я и планировал прыгнуть. Друзья, видя сквозь дым и огонь, что от меня летят во все стороны ошмётки, решили, что я погиб. На самом деле  осколками как бритвой срезало лямки моего вещмешка, и яростно терзая, подняло в воздух. Ударная волна выбросила старый слежавшийся снег и комья мёрзлой земли. Оглушила и вдавила  меня ещё глубже, засыпая всем этим месивом сверху.

Очнулся от звона в ушах и ласкового голоса моей хозяюшки, жёнушки моей Александры. Ох, как я по ней соскучился! По ненаглядной голубушке моей! И так всё явственно показалось, что  даже запах от наваристых щей и печёных пирогов почувствовал. И так  обидно стало, что не отведаю больше из её рук пирога горячего, и не попарит меня в баньке веничком пихтовым. Что дёрнулся, выгнулся всем замёршим и бесчувственным телом и пробил каской корку снега над головой. Выполз из под завала и осмотрелся. Луна ярко светит. Все позиции как на ладони. Но где теперь свои, а где чужие не разберёшь. Прислушался - родной говор намного ближе. Значит, на сей раз мы победили.  Но звать на помощь нельзя, иначе пушки стрелять начнут. Значит самому ползти надобно. Тело как деревянное - не слушается, винтовка мешает, на ремне болтается. Только локти чувствительность не потеряли, потому что во время падения подо мной грелись. Вот так на локтях и дополз, волоча туловище и ноги. Так и дотащился до бруствера, а дальше заграждения  пролезть не получается. Думаю, ладно придётся на помощь звать. А голоса своего не слышу, шёпот только хриплый.

- Ребяты-ы-ы…подмогните…

-Данила! Ты что ли? Раненый?

-Нет, только замёрз шипко.

-А мы тебя помянули, ты уж прости нас. Сейчас спиртом напоим, разотрём и накормим сытно. Немецкую тушёнку холодную есть придётся. Повезло нам сегодня. Как раз продукты и снаряды немцам привезли, а они воспользоваться не успели, на дальние позиции удрали. Сегодня наша взяла! Сыты, пьяны и нос в табаке!

Я слушал восторженно – возбуждённые голоса земляков и думал, что счастливее меня нет человека на всём белом свете. Но внезапно нестерпимая боль вырвала меня из состояния этого блаженства. Сотни раскаленных игл одновременно впились в моё обмороженное тело. Обветренные растрескавшиеся губы разрываясь и разбрызгивая кровь издали громогласный звериный рык.

 - Господи, прости меня за всё и помоги выдержать эту боль!!! Прости за то, что не ценил простую жизнь свою! Прости за то, что не берёг, то что ты дарил мне! Прости, что обижал жену, а не хвалил её! Прости, что не играл с детём, а чарку заливал! Прости, что не схотел я сына научить, как лапти ловкие связать и сапоги пошить! Прости за всё, что натворил я за свои года! Позволь исправить всё сполна! Не дай мне помереть!

 В то же мгновение боль отступила и я вновь увидел дорогую мою хозяюшку.  Сашенька светилась счастливой улыбкой и прикрываясь ладошкой от яркого солнца показывала рукой куда то в поле. Повсюду светил ласковый солнечный свет. А, это наверно старший сын пашет небольшое извивающееся между деревьев и кустов поле. А это скорее всего дочка плетёт венок из полевых васильков. Александра смеясь, отмахивалась от игривого расшалившегося жеребёнка.  Огрубевшее моё сердце, настроенное на долгую разлуку с родными и близкими, сжалось и защемило. Как буд то спала с него пелена. Какой смысл в этой проклятой войне? Столько лет убиваем врага, а не сдвинулись не на пядь. Как в какой то безумной пляске скачем от окопа к окопу. Бельё кишит вшами. Болеем тифом.  Хороним товарищей. Окопы похожи на лазареты. Немцы машут белыми тряпками и идут к нам обмениваться вещами, обувью, противогазами, продуктами, табаком и спиртом. Что бы потом, обувшись и отогревшись, с новыми силами опять идти в атаку и убивать друг друга.

Боль вернулась, но уже тупая и терпимая. На следующий день снова была атака, но на этот раз немецкая. Нас гнали обратно. Я не мог идти. С обмороженных ступней кожа слазила с мясом. Друзья несли меня на плащ палатке.  Мой самый верный друг и соратник, мастер сапожных дел Кирьян,  обшивающий весь наш район от мала до велика сапогами  и сапожками, пал смертью храбрых в этом бою. Он даже мёртвый не выпускал из руки угол плащ палатки, на которой я лежал. Второму земляку оторвало ногу. Его унесли в госпиталь, а нога здесь, в поле осталась. Теперь у меня всего пять земляков. Когда до окопа добежали и плюхнулись в зловонную жижу. Уже не помню, кто из нас тихо и горько произнёс:

- Может домой рванём ребята? Навоевались вволю. Себя показали. На врагов насмотрелись. Весна на дворе, пора пашню пахать и хлеб сеять…

Наступила ночь. Мы поставили винтовки к стене окопа, и пошли к себе в тыл к железнодорожной станции. Я не шёл, а скорее висел на руках у товарищей. Военный патрульный со станции, спросил откуда мы, и выслушав посоветовал:

- Сейчас все поезда в Петроград идут. Там и подлечитесь. Там и выбор сейчас большой. Много войск формируется. Всем бойцы нужны.

  Хоть я и малограмотный, газет не читаю, но в политике война проклятая научила разбираться. Если у кого гонор остался дак и флаг им в руки, я же отвоевался робяты. Домой хочу! Только домой! В Петрограде дали мази от обморожения, бинтов и продуктов.  Друзья повели на  Финляндский вокзал  послушать речь, приехавшего туда же Владимира Ульянова(Ленина). На всю жизнь запомнились его слова: Всю Землю нужно отдать в пользование - крестьянам!

- Слава Богу! Значит не надо больше мыкаться по кочкарнику  да полянкам. Где плуг застревает в корнях, и коса ломается в кустах. На хороших то землях и скотинку можно развести. Излишки на базар свезти. Жене и детишкам обувку и одёжку справить.

Так думал и мечтал, уходя с привокзальной площади, и усаживаясь в теплушку.

Пока ехал до дому залечил все свои обморожения, выздоровел. Отдохнул.

Когда доковылял до знакомой горки, и увидел родную деревню всю как на ладони. Поверил, что Бог подарил мне вторую жизнь. Ведь ничего вокруг не изменилось. Так же как всегда летают, кружат ласточки, стучат монотонно дятлы. Медвежонок забавляется где то невдалеке, играет- бренчит щепкой от пня. Всё осталось прежним, но я изменился.

Вот я уже иду с горки, а мне навстречу бежит моя семья. Встречают меня, родимые.

Я так много хотел им сказать. Так долго подбирал слова. Много раз представлял нашу встречу, но такого от себя  никак не ожидал. Я просто встал перед ними на колени. Они тоже опустились передо мною. Я целовал их заплаканные и счастливые лица. Я вдыхал их родной аромат, и не мог надышаться. Вокруг пахло миром и покоем. Пахло землёй и пихтой. У меня от радости и слабости кружилась голова. По моему лицу, наверное в первые в жизни, текли слёзы:

-  Родные мои, я вернулся… Всю зиму, мёрз в узких и жёстких ботинках с обмотками. Теперь точно знаю, чем c радостью и любовью буду заниматься  до конца  дней своих. Тебе, Сашенька и деткам нашим, сколько их ещё не народится, нашью красивых и уютных сапожек! А себе и всем окружающим людям буду шить тёплую, удобную и мягкую обувь!

[Svetlana Yaroslavtseva]

[Svetlana Yaroslavtseva]

[Svetlana Yaroslavtseva]

[Svetlana Yaroslavtseva]

[Svetlana Yaroslavtseva]

[Svetlana Yaroslavtseva]

[Svetlana Yaroslavtseva]

[Лианей]

Ай да рукодельницы! Молодцы девочки! 

Пора начинать реализацию )

[Svetlana Yaroslavtseva]

Ай да рукодельницы! Молодцы девочки! 

Пора начинать реализацию )

Спасибо! Мы с удовольствием! Давайте начнём!

[Svetlana Yaroslavtseva]

[Svetlana Yaroslavtseva]

Каждое утро у нас начинается с нервотрёпки. Каждое утро одно и то же. Мальчики доказывают мне, что цвет, ширина брюк и оттенки рубашек не соответствует требованиям единой школьной формы, и поэтому их не пустят в школу. Девочки говорят, что даже сменная обувь, колготки и носки должны быть строго определённого цвета. Я им объясняю, что мы с благодарностью и радостью должны носить то, что присылают нам добрые люди со всей России. Носим аккуратно и бережно, потому что, когда станет малое, отдадим другим бедным сельским детям, и они продолжат носить наши вещи в садик и школу.

Часы показали долгожданных 7 часов утра. Наконец то дети собрались и пошли на остановку, что бы ехать в основную школу, расположенную в селе Озёрное. А я как обычно выпиваю валокордин для сердца и таблетку, понижающую давление.
Сегодня, впервые за последние полгода я не чувствую постоянной тукающей и ноющей зубной боли. Мне удалили все верхние зубы. Сначала их пытались лечить, но боль и воспаление усилились. Все зубы у меня и у мужа с рассыпающимися корнями, поэтому на сложные удаления и последующее лечение с антибиотиками ушла вся моя пенсия. Врач говорит, что через полгода, после полного формирования дёсен можно делать челюсти.
К нам пришли холода. Идут дожди со снегом. Я штопаю и чиню горы домашней - рабочей расползающейся одежды(толстые непромокаемые штаны и куртки). Шью и вяжу тёплые носки, варежки и манишки. Девочки продолжают вязать и украшать тапочки на продажу(пока ещё ни одной пары не продали). У мужа как обычно болит спина и оставшиеся зубы, делаю ему противовоспалительные и поддерживающие уколы. Ваню в училище хвалят за хорошую учёбу и старательность. Выбрали старостой группы. Валера занимается заготовкой дров(отопление печное). Работы на бахче нет. Долги по зарплате не отдали.