Кстати, девушки, сейчас прочитала как раз в статье Митрополита Афанасия его взгляд относительно страданий в христианстве (по-моему, очень сходно с тем, что писала о своем понимании Ольга Ку):
Что касается сокрушения идола собственного «я» – то делай это в монашестве, делай это, живя в миру, причем в миру встречаются и весьма жесткие способы для этого. Иногда даже более жесткие, чем в монашестве, потому что в миру чаще происходят дикие вещи – кто-то наподдаст тебе, а никому до этого и дела нет. Правда, в миру есть человеческие удовольствия, которые даны были людям как простое решение проблем, то есть решить все можно просто; в монастыре этих человеческих удовольствий нет, и человек переживает всё один, совсем один, без чьего-либо вмешательства. Ничего нет, абсолютно ничего. Единственная надежда – на Бога, но и Бога нет – то есть Он есть, но при этом Его нет: Бог есть до тех пор, пока не скажешь: «Все кончено, погибаю!» Почему? Потому что тогда человек, так сказать, активирует свои силы, то есть находит в себе те силы, которыми обладает. Но это очень болезненный процесс. Христос как Человек, приняв Крест, достиг предела сил и потому возопил: «Боже Мой, Боже Мой, почему Ты оставил Меня?» Каждому человеку положен какой-то предел; но смотрите: Христос обратился к Отцу с молитвой как Господь, и в этом суть нашей борьбы. Когда мы совершенно одни и рядом нет никого, нет ни людской, ни Божией помощи, очень трудно обратиться к Богу, очень-очень трудно. А в миру есть человеческие радости, так что там все идет по-другому. Хотя, может быть, я и ошибаюсь тут. Но в любом случае опыт многих монахов и святых показывает: в монашестве человек оказывается действительно на пределе – пределе своей выносливости. Поэтому невозможно человеку, который не имеет душевных сил, выдержать монашество – никоим образом не выдержит. Монашество как печь, где температура – в тысячу градусов. Там горит и плавится металл, а не люди. Вот так. А внешне это никак не заметно.
Духовные явления не похожи на мирские, и когда ты, например, переживаешь духовное борение, это не то что когда у тебя болит живот или когда, как это происходит в миру, возникнет какая-то скорбь: у тебя не начинает учащенно биться сердце, ничего такого не происходит. Все спокойно, ты контролируешь свое физическое состояние – все эти физиологические проявления – в глубине своего сердца, своей сущности, но борение идет – жестокое борение. Не знаю, удалось ли мне это вам объяснить.
Не все люди одинаковы, поэтому каждый переживает это по-своему – в зависимости от своего характера и восприимчивости, и у одних это начинается с первого дня, у других – позже. По Божиему Провидению это так происходит. И не все переживают одни и те же борения. Есть люди, которые выдерживают исключительно много войн, и притом значительных, просто что-то невероятное, немыслимое, и если я это опишу, мне не поверят.
Преподобный Силуан Афонский говорит: «Если бы я знал, какие ночи проведу в монастыре, то не провел бы здесь и одной! Тем не менее, я провел здесь тысячи ночей». Именно потому, что он пережил это с Божией благодатью. Если отнять благодать, все стало бы невыносимым. Но, дети мои, каким бы страшным это ни казалось, об этом важно знать. А помните, в Ветхом Завете рассказывается о трех юношах, которых вавилонский царь бросил в печь, где огонь, пылая, поднимался на 40 локтей? Представьте себе: на 40 локтей! Сколько это метров? Почти 25 метров. 25 метров пламени – никто не мог приблизиться к печи. А юношей бросили в этот огненный ад. Когда их бросили в печь, случилось чудо: в печи стал дуть влажный ветер, который отогнал пламя. Все думали, что юноши умрут. А они среди пламени пели и славили Бога. Так же происходит и с человеком, который переживает духовные события. Стороннему это представляется ужасным, но эти борения нельзя увидеть, а когда сталкиваешься с ними внутри, то переживаешь нечто странное, так что как будто и не чувствуешь всего этого. Спросишь: как же не чувствовать, когда чувствуешь? Это парадоксально, но так всегда происходит в Церкви. Сосуществуют жизнь и смерть, радость и горе, бедность и богатство, аскетизм и веселие, трагедия с радостью Божией. Так что, хотя человек претерпел это страшное испытание, он не бежал от него, а остался, потому что обрел присутствие Бога, которое орошало пламя.
Полная статья, о срединном пути и как это понимается в христианстве, здесь:
http://www.pravoslav...u/put/60174.htm